Место торговли в политике Великобритании XVIII в

В статье рассматривается место торговли в политике Великобритании XVIII века, какой вклад она внесла в развитие страны. Анализируются изменений в политической ориентации британской торгово-финансовой элиты. Рассматриваются торговые отношения с такими странами, как Индия, Китай, Россия, американскими колониями влияние торговой политики Великобритании на их экономику. Проводится анализ эффективности действий правительства Великобритании. Анализируются предложения, выдвинутые общественными деятелями и политическими реформаторами Англии, на основе принятых в западноевропейской исторической науке концепций. Рассматривается влияние некоторых представлений американского общества об окружающем мире на формирование внешней политики. Отдельным предметом анализа является связь политических целей торгово — финансовой элиты и экономической конъюнктуры в период обострения конкуренции в международной морской торговле.

Ключевые слова: Великобритания; XVIII век, экономическая политика; торгово-финансовая элита

Имперскую мощь Великобритании принято связывать с политикой свободной торговли. Международная торговля и капиталовложения за пределами страны всегда оставались стратегически важной областью британской экономической политики, где сходились интересы финансовой элиты столицы и других крупных городов. Колонисты в 1720-1730-е гг. создали группировки в британском парламенте, которые представляли их интересы. Это привело к тому, что Британский парламент в 1730 г. ослабил ограничение на продажу колонистами Каролины риса и разрешил его продажу в любой стране к югу от мыса Финистера в Португалии. Британские политики в 1739 г. политики выпустили Сахарный Акт, по которому плантаторы сами могут продавать на рынках Европы, минуя метрополию. Что являлось победой вест-индских плантаторов, но и прямым нарушением Навигационных Актов.

В 1748 г. во главе Комитета по торговле встал граф Галифакс. Он считался политиком группы герцога Бедфорда, который представлял интересы вест-индских плантаторов в парламенте. Галифакс выступал за ужесточение имперского курса Британии. Отражением такой политики был Железный Акт, принятый в 1750 г., запрещавший создание мануфактур. Галифакс учредил регулярное сообщение между Лондоном и колониями. Однако из-за начавшейся Семилетней войны реформы были временно приостановлены.

Они были возобновлены сразу после войны графом Гренвиллом, поскольку британская экономика оказалась ослабленной. В 1764 г. парламентом был принят Сахарный Акт, увеличивший в два раза пошлины на товары, ввозившиеся в континентальные колонии из стран, не входивших в Британскую империю: сахар, индиго, кофе, шелка, отдельные виды одежды — все то, чем в обилии обладали французы. Принятый тогда же акт о валюте запрещал выпуск в южных колониях бумажных денег, выпуск которых в Новой Англии был запрещен еще в 1751 году. При Гренвилле были увеличены штаты таможенных контролеров. Был учрежден пост генерал-контролера, отвечавшего за работу таможенной службы. С 1764 г. началась реорганизация работы вице-адмиралтейских судов, которые рассматривали дела о пиратстве и контрабанде. Их компетенция была расширена. Но пиком деятельности Гренвилла стал знаменитый Акт о гербовом сборе, который был принят парламентом в марте 1765 г., отменен У. Питтом и снова введен уже лордом Тауншендом в 1767 году. Вопрос о налогообложении колоний поднял и проблему имперских владений, за которой последовала Американская революция. «Кто-то остроумно заметил, — пишет А.Б. Соколов, — что Англия потеряла свои американские колонии, потому что Гренвилл был первым министром, который стал читать депеши оттуда».

В середине XVII в. Англия стала центром новой экономической системы, принесшей ей экономическое, морское и колониальное могущество. Но это могущество заключалось в балансе сил метрополии, которое получало прибыль от американских колоний и легальной торговли, окрепших благодаря нелегальной торговле. Пока британское правительство было занято европейскими войнами и внутренними делами метрополии в первой половине XVIII в. И не вмешивалось в дела его подданных за океаном, дела шли неплохо. Росла торговля, могущество Британии крепло. Нарушило сложившееся равновесие сил усиление имперской политики Лондона в 1760-е гг., критика меркантилизма в эти же годы — все это породило Американскую революцию, а за ней и крушение Первой Британской империи.

Историки, являвшиеся современниками событий, такие как Э. Бейнс, П. Кохун и Р. Оуэн указывали на то, что международная морская торговля являлась одной из главных движущих сил британской экономики, но в то же время отмечали, что большая часть британских купцов, а вместе с ними и значительная доля товаропроизводителей была ориентирована на торговлю с североамериканскими колониями. При этом протекционистская политика британских властей учитывала мнение торгово-финансовой элиты, и долгое время обеспечивала экономическую стабильность.

Ситуация начала меняться к началу 1760-х гг., когда из мирного договора между Великобританией и Францией были исключены пункты, оговаривавшие право британских моряков на ловлю рыбы у берегов североамериканских колоний. Это стало причиной того, что более многочисленный французский рыболовецкий флот постепенно вытеснил британских моряков из региона. Депутаты, лоббировавшие в парламенте интересы крупнейших фигур рыболовецкого и китобойного промысла, уже в 1762 г. выражали беспокойство сложившейся ситуацией. Это стало одним из первых сигналов того, что ситуация вокруг экономического взаимодействия метрополии и североамериканских колоний начала обостряться. В период 1762-1765 гг. в палате общин всё чаще звучали доклады о разорении отдельных торговых компаний, за которыми следовали петиции с просьбами защитить интересы британских торговцев и товаропроизводителей, а также их партнёров в североамериканских колониях.

Постепенно, всё большее количество парламентариев склонялось к точке зрения оппозиции, настаивавшей на либерализации экономических взаимоотношений с колониями, но правительственная администрация Д. Гренвилла, контролировавшая парламентское большинство, придерживалась иного мнения. С принятием акта о гербовом сборе в Америке, ситуация ещё более обострилась и прямым ответом на закон стал бойкот английских товаров, ударивший по британским товаропроизводителям. Стоит отметить, что к этому времени в парламенте сформировалась группа депутатов, открыто выражавших своё негативное отношение к проводимой экономической политике. Именно эти политические силы руководили петиционными кампаниями 1765-1766 гг., и, в конечном счёте, добились отмены акта о гербовом сборе.

Правительственной администрации маркиза Рокингема удалось восстановить торговый оборот с американскими колониями, благодаря чему спрос на промышленную продукцию возрос. На парламентских дебатах 1767-1770 гг. обсуждались варианты налоговой политики в Америке, но единства мнений не было, и постепенно оформилось две группы интересов. Одна группа объединяла сторонников ужесточения налоговой политики в колониях, другая напротив, доказывала необходимость её либерализации. Каждая из политических групп выражала интересы финансовых кругов, куда входили торговые ассоциации, ремесленные объединения и городские корпорации, а также такие финансовые структуры как банки, кредитные и страховые организации.

Постепенно, в парламенте возобладала точка зрения сторонников ужесточения налогообложения. Это привело к принятию финансовых проектов Ч. Таунсенда, которые вызвали ответную негативную реакцию в североамериканских колониях. Наглядным примером такого рода реакции могут служить беспорядки в колонии Массачусетс в 1773-1774-х гг. Борьба сторонников либерализации налогообложения колоний нашла отражение в петиционных кампаниях тех же лет, объединивших под началом вигов маркиза Рокингема крупных торговцев, производителей и финансистов Великобритании.

Следующей мерой сторонников ужесточения налогообложения стало создание двух законопроектов графа Ф. Норта, которые были призваны ужесточить наказание колоний за неповиновение постановлениям метрополии вплоть до полного запрета на все торговые сделки. В 1774-1775 ожесточилось сопротивление колониальных властей, что привело к исключению из торговых отношений с Великобританией провинций Массачусетс, Нью-Хэмпшир, Коннектикут, Род-Айленд, Провиденс, Нью-Джерси, Пенсильвания, Мэриленд, Вирджиния и Южная Каролина. Одним из итогов политического противостояния по налоговому вопросу стало начало открытого военного конфликта.

К 1775 г. внимание британской общественности к американским делам начало постепенно снижаться. Ранее, в период 1765-1775 гг. интерес британцев поддерживался благодаря постоянным усилиям сторонников либерализации налогообложения колоний. Когда же вооруженное столкновение метрополии и восставших колонистов стало неизбежным, петиционные кампании против налогообложения колоний стали собирать меньше подписей, а многие торговцы, производители и финансисты снизили свою враждебность и начали искать новые рынки и торговых партнеров для сбыта своих товаров.

Первыми поменяли своё отношение некоторые крупнейшие торговые ассоциации Лондона и Бристоля, приглашенные министерством графа Ф. Норта к участию в комплектовании поставок в армию и на флот. Множество судостроителей, снабженцев, торговых агентов и подрядчиков также предложили правительству свои услуги, став сторонниками министерской политики. Благодаря этим процессам уже к 1776 г. в британском обществе сформировалось мнение о войне, как о справедливом ответе на сепаратизм и восстание колонистов. Пресса начала формировать образ правительства, справедливо воздающего за предательство.

Параллельно петиционным кампаниям сторонников либерализации налогообложения колоний, не оставлявших попыток повлиять на ситуацию, начались другие кампании, где граждане Манчестера, Ливерпуля и других городов возмущались поведением американцев и горячо одобряли меры администрации.

Таким образом, можно проследить важную тенденцию изменений в политической ориентации британской торгово-финансовой элиты. В период активных боевых действий на американском континенте, многие купцы, производители и банкиры сочли возможным изменить собственное мнение на текущую внешнеполитическую ситуацию и переориентировать свой финансовый интерес. Петиции, активно поступавшие в парламент за период 1777-1782 гг. доказывают, что правительственные действия поддерживали многие торговые ассоциации таких графств как Саффолк, Ноттингемшир, Ланкашир, Йоркшир, а также политически активное население отдельных городов. Одним из примеров, хорошо иллюстрировавших изменения в политической ориентации торгово-финансовой элиты страны, может служить ситуация в графстве Мерсисайд и отдельно в Ливерпуле. В предвоенный период крупнейшие ливерпульские капиталисты связывали свои финансовые интересы с североамериканской торговлей строительным лесов, мехами, табаком и хлопком, однако наиболее крупные их вложения были осуществлены в посредническую торговлю рабами. Ассоциации, объединявшие посредников в торговле рабами, связывали рынки Африки, Вест-Индии и Америки. С началом активных боевых действий в колониях североамериканские рынки оказались для них закрытыми. Поначалу это обстоятельство значительно снизило доходы посреднических ассоциаций, и настроило их против правительственной политики. Однако в дальнейшем, когда стало очевидно, что война затянется, дольше чем на два года, их политическая позиция начала меняться. В особенности в период 1777-1780 гг. они образовали новые посреднические кампании на островах Вест-Индии, где при участии голландского и французского капитала, в значительной степени восстановили товарооборот.

В подобных условиях может показаться парадоксальной ситуация, при которой одни и те же британские торгово-финансовые ассоциации торговали с американскими колониями в обход запрета собственных властей, и в то же время являлись горячими сторонниками продолжения боевых действий, участвуя в реализации контрактов на поставки в армию и на флот. У этого парадокса есть как минимум два объяснения. Во -первых, внешнеполитическая ситуация не могла в полной мере превалировать над внутренней политикой, а рыночная экономика постоянно находила новые способы взаимодействия торговых партнёров на разных континентах. Во- вторых, американские партнёры британских торговых ассоциаций были по большей части лоялистами, то есть крупными землевладельцами, плантаторами-рабовладельцами и торговцами, экономически связанными с метрополией. Они не только находили новые способы поддержки взаимного торгового обмена, но и сами могли приветствовать боевые действия, которые правительственные войска вели на территории их провинций.

С 1760 г. до открытия ряда «договорных портов» по Нанкинскому договору 1842 г. торговля с Китаем была фактически запрещена для британцев, за исключением торговли с Кантоном (Гуанчжоу). Но европейцы эти ограничения нарушали. Так, в 1833 г. «Жардан Матесон и Ко.» (Jardine Matheson & Co.) направила в Кантон купца Джеймса Иннса для поездок по всему китайскому побережью. Целью экспедиции было расширение рынков, так как в Кантоне европейские купцы сталкивались с высокими ценами и строгими ограничениями торговли. Автор отмечает, что за новыми «образцами торговли» немедленно «последовала страховая практика».

В 1780-е годы в Индии появились первые британские страховые компании, к 1790 г. их было уже 15. Они оказывали финансовую поддержку местным купцам, а также занимались морским страхованием в целом.

Так, например, У. Харрингтон, Г. Бернаби и А. Кокберн были успешными владельцами частной страховой компании. За период между 1798 и 1807 гг. семь страховых компаний. Окончательно главным торговым партнером России Великобритания становится в XVIII веке. А.В. Демкин отмечал, что на протяжении столетия было отмечено бурное развитие британской промышленности, которая требовала все больше и больше сырья и полуфабрикатов. Великобритания потребляла основную долю вывозимых из России традиционных статей ее экспорта: пеньки и льна. Британские купцы покупали почти все экспортное русское железо. «Можно без преувеличения сказать, — продолжал историк, — что британский флот (и прежде всего военный) был создан по преимуществу из материалов, вывезенных из России. Россия же потребляла готовые изделия британской промышленности: сукна, ткани, различные предметы обихода (среди них важное место занимали предметы роскоши) и т. д.». В результате в XVIII веке сложилась такая ситуация, когда оба государства сделались необходимы друг другу как экономические партнеры. «Промышленность и флот Великобритании не могли существовать без поставок сырья и полуфабрикатов из России. В то же время никто кроме британских купцов не мог купить у России производимое ею огромное количество экспортных товаров»

Торговля в политике Великобритании.