Поиск национальной идеи в постсоветской России
Мухин Максим Андреевич
E-mail: mmuhin@sfedu.ru
Дайнеко Илья Владиславович
E-mail: dayneko_1997@bk.ru
«Ельцин сегодня нужен стране если не как реально действующий президент, то просто как человек. Собственно говоря, на этом можно и остановиться. Более того, этого вполне достаточно, чтобы протянуть до 2000 года, представив, что это и есть та самая национальная идея, которую все так долго искали» [5]. В приведенном отрывке Наталья Константинова, бывший пресс-секретарь Наины Иосифовны Ельциной, высказывает тезис, что фигура первого президента Российской Федерации способна консолидировать общество и задать рамки его развития. Книга Н. Константиновой была издана в 1999 году, когда рейтинг поддержки Бориса Николаевича Ельцина был чрезвычайно низок. Так, в 2000 году лишь 2% респондентов полностью разделяли взгляды политического деятеля [3].
Но как представляется, позиция Н. Константиновой на выработку общероссийской идеи далеко не самая удивительная. Высказывались самые различные безумные варианты: «“Наша национальная идея – спорт”. “Национальная идея – футбол”. “Национальная идея — здоровый образ жизни”» [9, с. 673]. Подобные несерьезные лозунги свидетельствуют о значительном интересе общества к выработке объединяющей идеи, но также о значительной степени атомизации россиян.
При этом, «Национальная идея» — это идея для государства, где одна нация. А если наций несколько, то такую идею национальной уже не назовешь. В Российской Федерации разговор может идти о российской объединяющей идее, а не о национальной. Однако, национальная идея, используемый штамп, от которого в рамках статьи нецелесообразно отказываться.
Актуальность темы обусловлена тем, что стремление различных групп общества к кристаллизации национальной идеи является неотъемлемой частью современного российского процесса. В рамках статьи рассматриваются движущие силы, породившие поиск национальной идеи как явления российской действительности. Ведь остается востребованным раскрытие причин как подталкивающих к выработке консолидирующей идеи, так и препятствующих ее формированию.
По всей видимости, крах советского государства и его идеологии является наиболее лежащей на поверхности причиной попыток выработки консолидирующей идеи в Российской Федерации. До вступления СССР в активную фазу кризиса, коммунистическая идеология пронизывала общество, являясь его «религией», содержание которой определяла бюрократическая элита. Существовал «дух коммунистической идеи», под которым понимаем исключительное право элиты коммунистической партии на формирование Знания о государстве и мире в целом через систему символов, остро противопоставляющих людей в обществе на «своих» и «чужих».
Сподвижник Михаила Сергеевича Горбачева, Георгий Хосроевич Шахназаров в мемуарах писал о статье Н. А. Андреевой «Не могу поступиться принципами»: «…Это была неслыханная дерзость — как если бы захудалый провинциальный священник бросил вызов самому Римскому Папе и клану кардиналов, обвинив их в богохульстве…» [20]. Так как с опорой на идеологию, советское государство дисциплинировало общество, с классовой позиции трактуя девиации [6], то, в результате, коммунистическая идея хотя бы формально была признана критической массой акторов. Следовательно, никакие общественные идеалы за рамками официальной идеологии не были легитимны.
Ключевым элементом советской идеологии являлась прерогатива коммунистической партии на формирование объединяющей идеи, что было невозможно без монопольного права задавать и отвечать на вопросы. Отступление от абсолютного контроля в трансляции советской идеологии после 1985 года привело к машинальному отказ от ее стержня, сложившегося в течение практически семидесяти лет. В результате, стала неизбежна потеря Знания о превосходстве коммунизма над капитализмом, как в экономике, так и в нравственном начале.
После распада СССР и потери исключительного права элиты коммунистической партии на формирование Знания о государстве и мире в целом в обществе не осталось легитимных идей. Общество оказалось в состоянии абсолютной неопределенности. Показательно, что на выборах в Государственную думу (1993 [14], 1996 [15], 1999 [16]) ни одна из партий не набрала более четверти голосов. Таким образом, распад СССР породил обстановку, в которой формирование национальной идеи было затрудненно, но актуализировано.
За годы существования советского государства зародился новый социальный тип «homo sovieticus» [19], который привык к существованию, направляющей его деятельность консолидирующей идеи. Крах советской идеологии одна из причин, предопределивших активный поиск национальной идеи.
Известный психолог Альфред Адлер писал: «Ни один человек не способен мыслить, чувствовать, желать или мечтать без того, чтобы все эти действия определялись, продолжались, модифицировались и направлялись к какой-нибудь цели, которую всегда можно отыскать» [1]. Представляется, что при антагонистическом конфликте идей индивидов, развитие общества затрудненно, ведь люди не склонны признавать интересы «чужих».
Национальная идея задает рамки целям людей, придавая им общую направленность, что способствует консолидации общества. По этой причине в условиях кризиса 1990-х годов динамичный поиск объединяющей идеи был неизбежен. Очевидно, что развитие общества невозможно без идейной опоры, особенно в условиях быстрой модернизации всех сторон жизни человека.
Способствует попыткам конструирования национальной идеи и ликвидация границ между идеологиями несмотря на их фундаментальные противоречия. Согласимся с Барановым Николаем Алексеевичем, что «правые и левые идеологии в своей нынешней форме во многом утратили свою силу, поэтому происходит взаимное проникновение новых идеологических течений и классических, в результате чего создается порой идеологический синтез» [2, с. 32].
В программе КПРФ, ведущей свою «родословную от РСДРП — РСДРП(б) — РКП(б) — ВКП(б) — КПСС — КП РСФСР» [11] (сторонников ликвидации частной собственности) перед партией ставится цель: «создать условия для развития малого и среднего предпринимательства» [Там же].
По мере того как идейное содержание программ сближается общество все более склонно голосовать за личность, а не за партии. Придерживается схожей позиции и Павел Салин, директор Центра политологических исследований Финансового университета при Правительстве РФ [8]. В связи с синтезом идеологий спектр возможных национальных идей становится все менее широким.
Без национальной идеи общество не консолидировано, и во многом дезориентировано. По этой причине поиск объединяющих ценностей наиболее актуален для властных структур Российской Федерации. Так, еще Борис Николаевич Ельцин в 1996 году призвал к формированию национальной идеи. В 2016 году В. В. Путин высказал тезис, что «у нас нет никакой и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма… Это и есть национальная идея».
Однако, мнение, высказанное президентом Российской Федерации, свидетельствует о ряде сложностей в формировании национальной идеи. В словаре Сергея Ивановича Ожегова патриотизм определяется как «преданность и любовь к своему отечеству, к своему народу» [13]. Не менее широкие толкования слова патриотизм даны и в других источниках.
В книге «Российская педагогическая энциклопедия» патриотизм определяется как «социально-политический и нравственный принцип, выражающий чувство любви к родине, заботу о её интересах и готовность к её защите от врагов. Патриотизм проявляется в чувстве гордости за достижения родной страны, в горечи за её неудачи и беды, в уважении к историческому прошлому своего народа, в бережном отношении к народной памяти, национально-культурным традициям» [17, с. 109]. Абсолютное большинство определений патриотизма лишены конкретного содержания.
Фактически, люди, придерживающиеся диаметрально противоположных позиций, способны именовать себя патриотами, так как устанавливаемые рамки являются предельно широкими. По существу, патриотизм предлагает лишь высокую взаимную ответственность за стабильность и безопасность. Правда, при дальнейшем развитии содержания термина, патриотизм может стать подлинной национальной идеей.
Какие же факторы не позволяют сформироваться национальной идее?
Россия является многонациональной и многорелигиозной страной. И как следствие, люди придерживаются подчас совершенно разных жизненных практик. Так, «если посмотреть на российский календарь, то в нем не так много праздников, которые бы безоговорочно принимались всеми социальными слоями, представителями всех 193 национальностей нашей страны. Даже Новый год разные народы отмечают в разное время в соответствии со своими традициями» [7]. Более того 28 % россиян признаются, что испытывают неприязнь по отношению к людям других национальностей [10]. В результате, процесс формирования национальной идеи приобретает специфику, так как зависит от развития общего образа жизни и ликвидации образа «чужого».
Формирование объединяющей идеи осложненно и спецификой постиндустриального общества. Усвоенная в процессе жизнедеятельности индивидами информация может иметь чрезвычайно ограниченное количество точек пересечения. В частности, узкая специализация способствует замкнутости общественно значимой деятельности в границах профессии [4]. Специальность способствует изоляции человека от иных групп общества. В результате, национальная идея может опираться лишь на информацию, знание которой разделяет общество в целом, ведь объединяющие образы должна найти явственное отражение в сознании каждого отдельно взятого человека. При этом существование национальной идеи не связано с созданием монолитного общественного сознания.
Одним из факторов, тормозящих выработку национальной идеи, является социальное расслоение. Агентство Bloomberg сообщает, что «если в 1990 году доход 10% самых богатых россиян составлял 23% от всего национального дохода страны, то к 2016 году он увеличился до 46%» [18]. Прямым следствием неравенства является расколотость общества, конфликт различных его групп. В таких условиях формирование национальной идеи затрудненно.
Кто мы? Какое наше место в мире? Эти и схожие вопросы продолжают волновать россиян. Для достижения национальной идеи необходимо пройти еще очень длинный путь. Но несмотря на все возникающие трудности, представляется что тенденция к естественной кристаллизации национальной идеи возобладает. И как следствие, россияне будут иметь не столько конфликтующие цели, сколько общие.
В заключение следует подчеркнуть основные выводы:
— распад СССР породил обстановку, в которой формирование национальной идеи было затрудненно, но актуализировано;
— советский человек привык к существованию направляющей его деятельность консолидирующей идеи, что обусловило поиск национальной идеи;
— в условиях кризиса 1990-х годов динамичный поиск объединяющей идеи был неизбежен, так как развитие общества невозможно без опоры на идеи;
— ликвидация отчетливых границ между идеологиями способствует попыткам конструирования национальной идеи;
— поиск объединяющих ценностей наиболее актуален для властных структур Российской Федерации, заинтересованных в консолидации общества;
— процесс формирования национальной идеи зависит от развития общего образа жизни и ликвидации образа «чужого»;
— национальная идея может опираться лишь на информацию, знание которой разделяет общество в целом;
— социальное неравенство ведет к конфликту различных групп внутри общества. В результате, формирование национальной идеи затрудненно.
Статья показалась интересной? Можешь прочесть другие в нашем архиве
