Меховая промышленность России: история и современные противоречия
Борисов Дмитрий Андреевич
e-mail: boris0v.dmit@yandex.ru
Borisov Dmitry Andreevich
e-mail: boris0v.dmit@yandex.ru
Меховые изделия с древности пользовались спросом у тех народов, что жили в холодном климате. Они служили и одеждой, и материалом для обустройства постели, и «дверью» на входе в теплую пещеру. Со временем меха стали средством платежа между племенами и в международной торговле. В Древней Руси шубы и другие меховые изделия были распространенным подарком членам великокняжеских семей, знатным гостям, послам иностранных государств. С развитием торговли по пути из Варяг в греки пушнина приобретает еще большее значение ввиду высокого спроса на нее в Византии и странах Ближнего Востока. Несколько позже пушнина получила признание и в Европе. В 15-16 веках купцы из Речи Посполитой наладили торговлю так называемыми «московскими мехами» в Италии, Нидерландах и на Балканах. На экспорт шли меха соболей, лисиц, белок, бобров, куниц, горностаев и выхухолей. 16-17 век, ознаменовавшийся присоединением сибирских территорий, открыл доступ к практически неограниченному ресурсу меха. К тому же, для коренного населения, обложенного ясаком, соболи и другие пушные звери не представляли ценности. За железный котел можно было получить столько шкурок соболя, сколько влезет в него, чтобы потом продать их в Европе на развес по ценам дороже золота.
Для более подробного изучения добычи и торговли мехом обратимся к статье М.В. Шиловского «Исторический опыт хозяйственного освоения Арктики в дореволюционной России и включение в него аборигенных этносов». По его данным, за 17 век только с территории Якутии было поставлено 4,5 миллионов шкурок соболя, однако ясачный способ получения пушнины в чистом виде не мог быть постоянным: ресурсы в относительной близости от немногочисленных русских острогов истощались, так что для сбора ясака нужно было снаряжать все более дальние экспедиции. Это постепенно привело к формированию меновой торговли в острогах, которые имели все меньшее военное значение и все большее административное: теперь там занимались сбором ясака. Местное население стало само привозить пушнину из отдаленных мест своего проживания, чтобы заплатить ясак, а также получить за нее товары, производимые русскими (соль, зерно и так далее). 19 век стал эпохой ярмарочной торговли мехами в Сибири: проводились Березовская, Сургутская, Якутская ярмарки, но одной из ключевых была Обдорская.
Обдорские купцы закупали пушнину у коренного населения Сибири, а потом перепродавали ее купцам из Тобольска. Далее предстояло перевезти пушнину в Ирбит, где шла дальнейшая продажа товара. Торговля, как отмечает М.В. Шиловский, была скрытной, большая часть сделок держалось в тайне, так что спустя 200 лет трудно сказать, какой же товарооборот и на какую сумму там осуществлялся.
Тогда же началось и формирование компаний по производству меховых изделий, которыми владели меховые династии. Одной из самых известных стала фамилия Сорокоумовских. Небольшая лавка на Якиманке, открытая в 1809 году купцом из Зарайска Петром Сорокоумовским, стала к середине века большим делом: он владел и магазинами в разных городах, и торговыми рядами ведущих ярмарок Империи, и мастерскими по производству изделий из меха. В 60-е годы 19 века под началом Петра Павловича Сорокоумовского (внука основателя) компания вышла на международный уровень. К началу 20 века они владели тремя салонами в самом центре Москвы в ГУМе, на Ильинке и на Кузнецком Мосту, а их представительства работали в Лондоне, Париже и Варшаве. Цены на их изделия были запредельно высокими, но аристократия не экономила на качественном товаре.
Советская эпоха стала временем процветания отрасли, которая начала быстро восстанавливаться после Гражданской войны. В 1931 году был создано объединение «Союзпушнина», которое в первый же год работы провело аукцион и продало 95% выставленного товара по ценам на 6-8% выше Лондонской биржи. Тем временем все большее распространение получал не отлов дикого зверя, а производство шкурок на зверофермах, так называемой клеточное звероводство, зачатки которого появились еще в Российской Империи в 1909 году. На момент 1985 года СССР занимал первое место по производству пушнины. Далее шли Дания, Финляндия, США, Канада. К концу 80-х хозяйства были высоко рентабельными, а СССР получал свыше 150 миллионов долларов в год на экспорте пушнины. К 1990 году в стране действовали 400 звероводческих хозяйств.
С распадом Советского Союза начался упадок отрасли: к 2000 году маточное стадо норки в России составило всего лишь четверть от уровня 1990 года (сокращение с 2056,4 до 524,4 тысяч голов). В мире начал все острее чувствоваться дефицит на рынке меховых изделий, чем успешно воспользовались ключевые европейские производители: за период с 2001 по 2011 год производство выросло на 83%. К 2011 году 70% пушнины на российском рынке имело зарубежное происхождение. Российские производители уже не были способны составить достойную конкуренцию западным фирмам даже на внутреннем рынке, не говоря уже о возврате к ведущим позициям в международном масштабе. За 15 лет общая стоимость импорта в Россию возросла в 7,5 раз, а доходы от экспорта остались на уровне 1996 года. Сравнительно недавно появился новый фактор движения европейских мехов на восток: на зарубежных рынках постепенно падает спрос на пушнину. Из-за этого традиционное направление экспорта из России становится все менее рентабельным: экспортная цена на шкурку соболя, составлявшая в 2013 году 320 евро, в 2016 году снизилась до 80 евро.
Возможно, одним из ключевых факторов падения цен при экспорте в Европу стало распространение там искусственного меха и других новых материалов, а также развитие движения за отказ от меха, которое продвигается экоактивистами по всему миру, а особенно на Западе. Данное направление мысли зародилось еще в начале 1990-х годов. Тогда первопроходцем в деле отказа от натурального материала был Кельвин Кляйн. В 90-х возросло движение экоактивистов, которые устраивали пикеты на показах мод и всячески продвигали свою точку зрения, но до массового потребителя эти устремления не дошли. Новая волна отказа от меха поднялась уже в 10-х годах 21 века. Сначала от меха отказались представители топового сегмента рынка Prada, Burberry, Gucci, Chanel, Versace, а за ними пошли и массовые производители, такие как Zara, H&M и другие.
Некоторые страны Европы приняли решение об отказе от меха и его производства на государственном уровне, а Британский модный совет в 2018 году заявил о прекращении показа изделий из меха на Лондонской неделе мод. Упадок отрасли подтверждается и данными итальянской Ассоциации производителей меха: розничные продажи с 2006 по 2018 годы сократились на 50%. В 2020 году дальнейшему упадку поспособствовал и коронавирус: как оказалось, норки, составляющие основу современного мехового рынка, стали разносчиками вируса. Из-за этого во многих странах ЕС произошел их массовый забой. Нидерланды потеряли свыше 600000 норок, а лидер мехового рынка ЕС Дания лишилась 10 миллионов животных. А в Ирландии, узнав о такой ситуации в соседних странах, предложили действовать на опережение и уничтожить сразу все поголовье. Так что многие компании-производители стали говорить о закрытии в течение нескольких лет не только из экологических побуждений и падения спроса в мире, но и по причине нерентабельности после серьезного урона поголовью.
Однако, не все так однозначно. Сторонники натурального меха есть во всем мире, даже в Европе, где, казалось бы, о мехе и изделиях из него в ближайшие годы можно будет забыть совсем. Обратимся к сайту «Truth about fur», где представлены аргументы сторонников натурального меха. Масштабные кампании против меха приводят к тому, что снижается потребность рынка в новых шкурках животных – это ведет сразу к негативным последствиям сразу в двух сферах.
Во-первых, страдает отлов дикого зверя, из-за этого растет его численность, регулировать которую придется все равно, так как неконтролируемые увеличение одних популяций может вести к исчезновению других, а также распространению бешенства (особенно у енотов и лисиц), а это уже представляет опасность и для человека. При отказе рынка от этой продукции финансировать отлов придется из государственного бюджета, что ляжет на плечи налогоплательщиков, а их ценный мех так и не найдет своего применения и будет уничтожен.
Во-вторых, пострадают и фермеры, которые занимались звероводством. Это приведет к росту безработицы, прервет цепочку безотходного производства свиноводческих хозяйств и птицефабрик, которые поставляли свои отходы на корм зверохозяйствам, а также приведет к исчезновению с рынка отходов норкового производства, известных как высококачественное органическое удобрение.
В-третьих, количество химических веществ, применяемых при обработке натурального меха, крайне невелико и контролируется проверяющими органами. Зачастую в технологическом процессе используются совершенно безвредные органические вещества.
Так, при выделке шкур наиболее эффективным методом является квашение, для которого требуется дробленое зерно, овсяная или ячменная мука, или его упрощенный способ – мягчение с применением муки, солодовых ростков и отрубей. В растворах применяются также хлорид натрия (поваренная соль) и уксусная кислота. В процессе жирования, который применяют для улучшения свойств меха, часто применяют животные жиры, жиры морских млекопитающих или продукты их переработки. На фоне этого современная мода, активно продвигающая различные замены натурального меха, оказывается мало экологичной, ведь и искусственный мех, и другие утеплители неприродного происхождения состоят из продуктов нефтехимической промышленности, на разложение которых в природной среде требуется около 1000 лет. По данным Североамериканской коммуникационной группы меховой индустрии (NAFIC), объемы такой одежды в мире оцениваются уже в 60%, а значит, вреда экологии не избежать. При этом меховые изделия не только разлагаются, являясь природным возобновляемым ресурсом, но и могут служить достаточно долго при должном уходе.
В России меховая отрасль также переживает непростые времена. Это хорошо видно при сопоставлении данных о количестве звероводческих хозяйств по некоторым видам пушных зверей. Так, по данным на 2020 год, норку в России разводили на 28 предприятиях, лисицу – 12 хозяйств, песца – 10 предприятий, енотовидную собаку и хорька всего 3 предприятия. И это при том, что за 21 год до этого (в 1999 году) норку разводили на 51 ферме, песца – на 43, лисицу – на 32. Спад в отрасли наблюдается и с точки зрения обеднения генофонда пушных зверей. К такому выводу приходит Е.Г. Сергеев, представляющий НИИ пушного звероводства и кролиководства имени В.А. Афанасьева в своей статье «Мониторинг численности поголовья клеточных пушных зверей». За 20 лет (с 2001 по 2019 годы) количество пород норки сократилось на 9, лисиц – на 4, песцов – на 2 породы. Кроме того, численность маточного поголовья также идет на спад: если в 2001 году поголовье норки оценивалось в 520,1 тысяч голов, то в 2019 осталось всего 335,7 тысяч голов (падение в 1,5 раза). В 2,6 раз снизились показатели в разведении лисицы с 26,7 до 10,1 тысячи голов. Численность хорька сократилась в 6,3 раза с 10,1 до 1,6 тысяч голов, а в разведении песца сокращение более чем в 12 раз: с 51,9 до 4,2 тысяч голов. Единственным стабильно развивающимся направлением российского звероводства России за первые 20 лет нового тысячелетия стало соболеводство. После небольшого спада 2001-2004 годов, численность маточного поголовья соболя возросла в 3,5 раза с 13,9 до 49,3 тысяч голов, количество разводящих его хозяйств также увеличилось с 8 в 1999 году до 13 в 2020 году.
В России, в отличие от Европы, со спросом на меховую продукцию проблем нет, так что все зависит только от того, теплой или холодной выдалась зима. Однако, есть много других причин трудностей в отрасли, что обсуждалось в ходе круглого стола «Современный рынок меха: вызовы времени и окна возможностей». Основные проблемы здесь вызваны высокой стоимостью сырья для дизайнеров, так что зачастую производителям одежды выгоднее закупить импортные шкурки, ведь продукция из российского сырья оказывается дороже. Сложности испытывают и те, кто добывает дикую пушнину. Стоимость легализации добытого зверя порой превышает доход от сдачи этой шкурки на производство. Из-за этого с российских аукционов уже практически исчезли шкурки белок, а следующим может стать дикий соболь. Также, не хватает централизованной площадки для реализации пушнины без посредников и опыта в налаживании связей производителей меха с миром моды и потребителем продукции – готовых меховых изделий. Все эти негативные факторы в совокупности часто приводят к тому, что иностранные производители меха и готовой продукции получают здесь преимущество. Свою лепту вносит и Китай, который на фоне спада пушной индустрии западного мира, активно занимает рынок, наращивая экспорт в том числе и в Россию. Высокий статус русского меха пострадал и от развития массового рынка меховых изделий за последние 20 лет, за которые шуба постепенно переходила из категории редкой, элитной одежды в предмет массового спроса, что неизбежно сказалось на качестве продукции в худшую сторону. На фоне упадка в отрасли в России появилось множество контрафактной продукции внутреннего и зарубежного происхождения, что привело к необходимости более четкого регулирования отрасли.
В 2016 году, согласно Постановлению Правительства РФ №787, в России была введена маркировка контрольными знаками по товарной позиции «Предметы одежды, принадлежности к одежде и прочие изделия из натурального меха», которая стала обязательной для всех участников рынка. С 2019 года эта система находится в ведении Центра развития перспективных технологий (ЦРПТ), а для всех участников оборота маркированной продукции стала необходимой регистрация в национальной системе цифровой маркировки «Честный Знак», которая в своем современном виде охватила уже 10 категорий товаров, и проводит испытание маркировки для еще 6 «пилотных» групп.
Несмотря на все трудности, российское экспертное сообщество с надеждой смотрит в будущее. В ходе круглого стола «Современный рынок меха: вызовы времени и окна возможностей» глава Российского пушно-мехового союза Сергей Столбов назвал современную Россию, наряду с Китаем, драйверами отрасли. Несмотря на спад товарооборота меховых изделий в России 35-40%, наблюдавшийся в 2020 по сравнению с 2019 годом, ситуация в России, по его словам, достаточно неплохая: четвертый квартал 2020 года показал примерно равный результат продаж в сравнении с аналогичным периодом предыдущего, стабилизацию отрасли подтвердили и показатели января 2021 года. Он отметил, что на фоне складывающейся ситуации в мировой индустрии меха у российских производителей есть 4-5 лет, чтобы вновь укрепить свои позиции на мировом рынке. И есть почему: во-первых, Европа потеряла значительную часть поголовья и стремится к полному запрету мехового производства, так что потребителям меха придется приезжать на восток, в Россию или Китай. Во-вторых, российский потребитель не собирается отказываться от меха, а спрос зависит только от климата. Кроме того, в мире есть немало противников искусственного меха, говорящих о том, что натуральный мех имеет преимущества с экологической точки зрения. Так что еще рано говорить о том, что эпоха натуральных мехов в России и в мире подошла к концу.
